Очередь за хлебом

Улицы, проспекты, бульвары, переулки,
Зимние морозы  и летняя жара.
Никогда до дома не доносил я булки,
Когда её горяченькую брал.
Никогда до дома не доносил я булки,
Когда её горяченькую брал.

Десять лет от родов и вся жизнь до неба,
И всего два пуда в школе на весах.
Мама говорила: - Дуй, сынок, за хлебом.
И я дул, как "ветер в паруса".

    А "городская" - семь копеек,
    И шестнадцать - круглый хлеб,
    То деревья зеленеют,
    То позёмка по земле.
    За одиннадцать калачик
    И батон за двадцать две,
    А пацаны гоняют мячик во дворе.
    За одиннадцать калачик
    И батон за двадцать две,
    А пацаны гоняют мячик во дворе.

Чуть поддатый дядька разгрузил машину.
Чинно соблюдает очередь закон.
Вся страна недавно сухари сушила,
И редкий фраер лезет на рожон.

    А я стою, считаю ловко
    Воровским своим умом:
    "Городская" с газировкой -
    Получилось эскимо,
    На пломбир за двадцать восемь
    За всю жизнь не собрать...
    Батя выпорет, не спросит,
    Как пить дать.
    На пломбир за двадцать восемь
    За всю жизнь не собрать...
    Батька выпорет, не спросит,
    Как пить дать.


Толстую соседку будто понарошку
Офицерик лётный возле кассы жмёт.
Жмут мои монетки потные ладошки,
И цифрами стреляет пулемёт.

    А кто не видел, тот не "вломит",
    Слово гадское "нельзя".
    На батоне сэкономил
    И конфет "Кавказских" взял.
    Есть, конечно, повкуснее,
    Только ближе пацанам -
    Те, что рубль пятьдесят за килограмм.
    Есть, конфеты, повкуснее,
    Только ближе пацанам -
    Те, что рубль пятьдесят за килограмм.

Ёрзая на стуле, будто в нём иголки,
Дядя Жорик с места вечер не встаёт.
Пас отдал Рагулин, Толя Фирсов щёлкнул,
И Дзурилла шайбу достаёт.

    А "городская" - семь копеек,
    И шестнадцать - круглый хлеб,
    То деревья зеленеют,
    То позёмка по земле.
    За одиннадцать калачик
    И батон за двадцать две,
    А пацаны гоняют мячик во дворе.
    За одиннадцать калачик
    И батон за двадцать две,
    А пацаны гоняют мячик во дворе.